20 тард г общественное мнение и толпа. Габриэль де тард общественное мнение и толпа
Г. Тард «Общественное мнение и толпа».
Общественность рассматривается как совокупность людей, потребляющих одну и ту же информацию и вырабатывающих во многом совпадающие мнения и оценки, то есть общественное мнение - мнение общности, группы людей, основанное на принятии либо отрицании одинаково поданой и эмоционально окрашенной информации
Объекты «ОМ и толпа»- толпы, преступные секты, публика.
Публика- объединение людей которое структурировано интеллектуальными идеями, Толпа- просто объединение людей.
Публика проявляется тогда, когда появляется традиция книгопечатания (передача маслей на большие расстояния). Во второй половине 18 века зарождается политическая публика и поглащает философскую публику, литературную и другие. Толпа подвержена явлениям природы (активны в летнее время, пассивны в зимнее). Тард сравнивает публику с комерческой клиентурой.
Толпа: ожидающая (театр), ненавидящая, обожающая, манифестская, действующая, внемающая.
Тард дает следующее определение этому понятию: "публика… есть не что иное, как рассеянная толпа, в которой влияние умов друг на друга стало действием на расстоянии, на расстояниях, все возрастающих ".
Между толпой и публикой существует множество различий, замечает Тард. Можно принадлежать в одно и то же время, как это обыкновенно и бывает, к нескольким группам публики, но к толпе одновременно можно принадлежать только к одной. Отсюда гораздо большая нетерпимость толпы, а, следовательно, и тех наций, где царит дух толпы, потому что там человек захватывается целиком, неотразимо увлечен силой, не имеющей противовеса. И отсюда преимущество, утверждает Тард, связанное с постепенной заменой толпы публикой, сопровождающееся всегда прогрессом в терпимости или даже в скептицизме.
Толпа, как группа более естественная, более подчиняется силам природы; она зависит от дождя или от хорошей погоды, от жары или от холода; она образовывается чаще летом, нежели зимой. Луч солнца собирает ее, проливной дождь рассеивает ее, но публика, как группа высшего разряда, не подвластна этим изменениям и капризам физической среды, времени года или даже климата.
Человек – это мыслящая овца. Легковерный и импульсивный, он устремляется навстречу тому, чего не видит и не знает. По полученному приказанию он сгибается или выпрямляется, погружает тело и душу в массу и позволяет ей себя захватить, пока не изменяется до неузнаваемости. Тард был убежден в этом, и его описание толп хорошо это показывает. "Но, - утверждает он, - как ни разнятся толпы друг от друга по своему происхождению и по всем своим другим свойствам, некоторыми чертами они все похожи друг на друга; эти черты: чудовищная нетерпимость, забавная гордость, болезненная восприимчивость, доводящее до безумия чувство безнаказанности, рожденное иллюзией своего всемогущества, и совершенная утрата чувства меры, зависящая от возбуждения, доведенного до крайности взаимным разжиганием. Для толпы нет середины между отвращением и обожанием, между ужасом и энтузиазмом, между криками да здравствует! или смерть!".
Если трудно иногда обмануть одного человека, то ничего нет легче, как обмануть толу. Толпа не рассуждает, она повинуется только своим страстям. Легкая антипатия в толпе делается ненавистью, простое желание обращается в страсть. И это бывает не в одной только уличной толпе, но во всяком сборище людей: в театре, в суде, в парламенте. Живой пример этого - театральная публика. Она все воспринимает гораздо сильнее, чем каждый из нее в отдельности отнесся бы к тому, что видит на сцене, не будь этого в переполненном зале и не заражайся он чувством соседа. Театральная толпа - это, по словам Тарда, еще самая спокойная толпа, потому что она сидит. Если она встанет, она будет возбуждена гораздо сильнее. Но самая опасная - это двигающаяся, особенно бегущая толпа. Тут ее возбужденное состояние легко переходит все границы, вызывая панику или страсть к разрушению.
Все отличительные свойства толпы - нетерпимость, раздражительность, неспособность хладнокровно что-нибудь обсуждать, бывают у нее на лице. Она много говорит о своих правах и ни слова о своих обязанностях.
Толпы различает – существование или отсутствие организации. Одни толпы, естественные, повинуются механическим законам; другие, искусственные, следуют социальным законам подражания.
Теория «массового общества» Г. Лебона.
Лебон считал, что современная демократия возвестила эру господства толпы. В результате промышленной революции, урбанизации и развития средств коммуникации большие скопления людей получили более широкое распространение, чем в прошлом. Лебон полагал, что толпа живёт самостоятельной жизнью. Человек в ней утрачивает свою индивидуальность; в толпе формируется единое умонастроение посредственности, способной к героическим или варварским поступкам в зависимости от ситуации. Лебон отличался ярко выраженным пристрастием к аристократии. Он полагал, что народное правительство означает власть толпы, народные массы полностью лишены разума, а элита олицетворяет самые великие достижения человечества. Он считал, что взаимодействие социальных групп в современном обществе нарушено и подвержено влиянию толпы, поскольку разрушились официальная религия и феодальная форма правления. Он с ужасом воспринял Французскую революцию 1789-1794 гг., которая была для него триумфом ир-рациональности.
Консервативные пристрастия Лебона проявились также в его поддержке теорий национального характера и расовой духовности, утверждающих, что представители определенной расы или цивилизации разделяют общие интере-сы, чувства и образ мыслей. Кроме того, он составил классификацию рас, осно-ванную на психологических критериях, таких, как, например, мыслительные способности. (Среди групп, находящихся на низшей ступени развития, у него наряду с детьми и сумасшедшими оказались и социалисты.)
Французский социальный мыслитель Лебон наиболее известен как автор теории поведения толпы. Она была выдвинута примерно в начале XX в., когда в Европе происходили глубокие перемены.
Разрушались "старые порядки" в политической, социальной и религиоз-ной жизни, а также поддерживающие их монархии. Лебон оказался среди тех, кто ощущал опасность этих перемен и угрозу некой новой эры массовых беспо-рядков. Короче говоря, в теории Лебона отражены консервативные взгляды то-го времени.
В основе теории лежит мысль о том, что с людьми происходят драмати-ческие перемены, когда они становятся частью толпы. Разумные люди превра-щаются в жестоких, обезумевших зверей, способных на поступки немыслимые вне толпы. Лебон полагал, что в толпе формируется коллективный разум. Он выделил три разные источника коллективного поведения:
Чувство анонимности придает силу человеку, находящемуся в толпе;
Заражение (или эпидемия - ред.) распространяется в толпе словно вирус, передаваясь от одного к другому (отсюда название этой теории и аналогичных объяснений - теория заражения);
В толпе люди становятся легко внушаемыми, словно загипнотизирован-ные. Они принимают на веру и послушно исполняют указания фанатичных ли-деров.
Лебон подчеркивал важную роль лидера в условиях толпы, он полагал, что власть и престиж лидера оказывают почти магическое воздействие на тол-пу.
Он предска-зал важную роль толпы в наше время. Кроме того, Лебон охарактеризовал ме-тоды воздействия на толпу, которые в дальнейшем успешно применяли лидеры наподобие Гитлера, например, использование упрощенных лозунгов. Многие его идеи подтверждены современными исследованиями в области социальной психологии, особенно о влиянии толпы на отдельного человека. Однако другие теории и исследования поставили под сомнение главную мысль Лебона о том, что приличные люди могут стать извергами, когда они становятся частью тол-пы.
Согласно теории конвергенции (вытекающей из концепции Лебона), тол-па сама по себе не является причиной необычного поведения людей, но она влияет на определенные типы людей и способствует проявлению поведения, к которому они уже предрасположены. Теория конвергенции часто используется для объяснения таких вещей, как поклонение рок - "звезде", когда очарование "звезды" воздействует лишь на некоторых людей. Другими словами, только люди, которые предрасположены к поведению такого рода, реагируют на воз-действие толпы.
Теория толпы принадлежит Г. Лебону: толпа – не просто скопление людей, а особая психологическая общность;расовое, бессознательное общее у людей, доминирует в толпе над индивидуальными способностями;личность растворяется в толпе независимо от уровня ума, культуры, благосостояния;по умственным качествам она [толпа] значительно ниже отдельных членов, склонна к быстрым переносам внимания, не критично верит самым фантастическим слухам;толпа слепо подчиняется лидерам;нравственность толпы часто бывает выше, чем у отдельных людей, в ней она может проявлять полное бескорыстие и героизм, самопожертвование (под влиянием лидера люди могут совершать любые преступления).
У. Липпман «Общественное мнение».
Эпиграфом к книге «Общественное мнение» Липпман выбрал фрагмент из «Государства» Платона с описанием пещеры узников, которые вынуждены всю жизнь наблюдать только тени мира, но не сам мир: поскольку узники никогда не видели того кто и что отбрасывает тени, они не в состоянии и заподозрить существование чего-то более реального, чем тени. Если попытаться приписать Липпману принадлежность к какому-либо философскому течению, то скорее всего это был бы неоплатонизм.
Познавательные возможности человека ограничены: человек не может знать всё, быть абсолютно информированным, так как окружающая среда слишком сложное и изменчивое образование. Преодолевая разнообразие мира, человек систематизирует знание о нём в категории. Эти категории, - фикции, стереотипы, элементы псевдосреды, с помощью которых человек приспосабливается к своему окружению. Поведение человека есть реакция на стимулы псевдосреды.
Критика опросного метода, становится для Липпмана отправной точкой, для разделения общественного мнения и Общественного Мнения c большой буквы (видимо, вслед за Руссо в «Об общественном договоре»).
Общественное мнение с маленькой буквы (общественные мнения) - это то знание об окружающем мире, которое касается самих людей или интересно им, вытекающее из поведения других людей или всего того, что называется общественными событиями (public affairs). В таких случаях люди используют распространенные среди других людей и заимствованные заготовки стереотипных схем, интерпретаций, морали и т. д., направляющих игру воображения и само видение событий.
Общественное мнение с большой буквы (Общественное Мнение) - это образ реальности, в соответствии с которым действуют группы людей или индивиды, действующие от имени групп, например, государственные деятели. Начиная с этого разграничения, Липпман, уже как социолог и политолог, приступает к критике демократии, ранние теории которой наивно предполагают, что сами по себе общественные мнения максимизируют обществнную полезность принимаемых политических решений. Отсюда, основная задача демократии сделать так, чтобы в современном ему обществе Общественное Мнение формировалось, влияло и учитывалось бы разумно и рационально, будь то сферы управления или политики.
Впервые термин стереотип использовал классик американской журналистики Уолтер Липпман (Walter Lippmann), который в 1922 году опубликовал книгу «Общественное Мнение» (Public Opinion). Этим словом он пытался описать метод, с помощью которого общество пытается категоризировать людей. Как правило, общественное мнение просто ставит «штамп» на основе некоторых характеристик. Липпман выделил четыре аспекта стереотипов (впоследствии появилось много других градаций, которые, тем не менее, во многом следовали идеям Липпмана). Во-первых, стереотипы всегда проще, чем реальность - сложнейшие характеристики стереотипы «укладывают» в два-три предложения. Во-вторых, люди приобретают стереотипы (от знакомых, средств массовой информации и пр.), а не формулируют их сами на основе личного опыта. Примером этого может являться представление об идеальной женщине: она должна быть блондинкой, с голубыми глазами, без лишнего веса, с высокой грудью и длинными ногами. Этому идеалу в точности соответствует лишь кукла Барби. В-третьих, все стереотипы ложны, в большей или меньшей степени. Всегда они приписывают конкретному человеку черты, которыми он обязан обладать лишь из-за своей принадлежности к определенной группе. В-четвертых, стереотипы очень живучи. Даже если люди убеждаются в том, что стереотип не соответствует действительности, они склонны не отказаться от него, а утверждать, что исключение лишь подтверждает правило. Например, встреча с высоким китайцем лишь убеждает жертву стереотипа в том, что все остальные китайцы - маленького роста. Стереотип может измениться и быть перенесен на иную группу населения. К примеру, американцы в начале 20 века называли евреев «длинноносыми» (big noses). Однако впоследствии стало очевидным, что далеко не все евреи обладают выдающимися украшениями на лицах. Ныне этот эпитет периодически употребляют по отношению к арабам.
«L"Homme et les societes, leurs origines et leur histoire», «Les Premieres civilisations de 1"ancient Orient», «Les Civilisations de 1"Inde», « La Civilisation des Arabes», «Les Monuments de 1"Inde».
Видимо, имеется в виду Франсуа Поллан, перевод книги которого вышел в издательстве Ф. Павленкова в 1896 г . под названием «Психология характеров» (прим. ред.).
Dr. Gustave le Bon. Recherches anatomiques et mathematiques sur les variations de volume du cerveau et sur leurs relations avec 1"intelli-gence. - In - 8°, 1879.
53-й конгресс должен был отложить до мая 1894 г . исполнение закона Geary (Cinese exclusion act ) просто потому, что, как выяснилось потом, для выселения 100000 китайцев нужно было бы израсходовать 10 миллионов рублей, между тем как сумма, назначенная в бюджет для выселения китайских работников, достигала только 40000 рублей.
Говоря о многочисленных попытках перевода Вед, выдающийся санскритолог Барт прибавляет: «Один только результат открывается и этих столь различных и иногда столь противоречивых изучений наше бессилие перевести эти документы с сохранением настоящего я значения ».
За техническими подробностями, которых в этом томе нельзя коснуться
даже слегка, я отсылаю к своему сочинению « Les monuments de
I Inde » , том in - folio , иллюстрированный 400 гравюрами по нашим фото-
снимкам, планами и рисунками. Многие из этих гравюр в уменьшенном виде появились в нашем труде « La Civilisation de I " Inde », , 800 стр.
Le Bon Gustave. L"homme et les societes, leurs origines et leur his-. Evolution dessocietes .
Самые хитрые из его советников понимали эту психологию не лучше его. Талейран, например, писал Наполеону, что «Испания примет его солдат как освободителей». Но она отнеслась к ним, как к хищным зверям. Психолог же, понимающий наследственные инстинкты расы, легко мог бы это предвидеть.
В Древнем Риме с Тарпейской скалы сбрасывали осужденных на смерть государственных преступников (прим. ред.).
Движение во Франции конца XIX века за войну с Германией, росдуск парламента и пересмотр конституции 1875 года, возглавляемое Ж. Буланже (прим. ред.).
Г. Лебон имеет в виду «одного подпоручика» из романа «Бесы» (прим. Ред.)
« Психология воспитания» (СПб, 1910). Эту же идею Лебон развивает в книге «Психология социализма» (прим. ред.).
Фердинанд Лессепс (1805-1894), французский инженер-предприниматель. Его предприятие по прорытию Панамского канала(1879г.) скандально обанкротилось.
Варварскими с философской точки зрения, конечно; в практическом же отношении они создали целую новую цивилизацию и дали возможностьчеловеку в течение целых пятнадцати веков лелеять мечту и надежду, которые теперь отняты у него.
Т.е. участники«сентябрьской резни», продолжавшейся 3 дня в сентябре 1792г. (прим. ред.).
Habeas Corpus (лат.) - закон о свободе личности, принятый английским парламентом в 1679 г . (прим. ред.).
Lettre de cachet (фр.) - королевский указ о заключении или о ссылке какого-либо лица (прим. ред.).
Можно даже сказать, что каждая публика обрисовывается природой той толпы, которую она порождает. Религиозная публика обрисовывается паломничествами в Лурд, светская публика - поездками в Лоншан, балами, празднествами, публика литературная - театральными аудиториями, приемами во Французской академии, публика промышленная - своими стачками, публика политическая - своими избирательными союзами, своими палатами депутатов, публика революционная - своими бунтами и баррикадами...
Семья и орда являются двумя точками отправления этой эволюции. Но орда, эта грубая шайка грабителей, представляет собою только толпу в движении.
Отметим другое различие. Публика заявляет о своем существовании под видом полемики в прессе, и тогда мы присутствуем при борьбе двух групп публики, которая так часто сводится к поединку их публицистов. Но чрезвычайно редко случается, чтобы две толпы вступили в бой, как, по словам Ларрумэ, бывает иногда в Иерусалиме во время процессий. Толпа любит идти одна развертывать свою силу и всей ее тяжестью налечь на побежденного, без боя. Иногда, правда, случаются схватки между регулярным войском и толпой, которая разбегается, если она слабее его, и осиливает его и режет, если она сильнее. Точно так же в парламенте мы видим не две, а одну двухголовую толпу, раз¬делившуюся между двумя партиями, которые сражаются словесно или же кулаками, как в Вене... и даже в Париже. одну двухголовую толпу, раз¬делившуюся между двумя партиями, которые сражаются словесно или же кулаками, как в Вене... и даже в Париже.
Есть виды публики, как и собрания, которые тем способнее поддаться обману, чем они многочисленнее, что прекрасно известно фокусникам.
2 Революция, т. 1, стр. 88. В ту же самую эпоху толпа поступила еще хуже в Кане: майор Бельсэнс был разорван на куски, как Лаперуз на островах Фиджи, и одна женщина съела его сердце.
Мнение может быть очень распространенным, но оно не проявляет себя, если оно умеренно; но как бы ни было мало распространено крайнее мнение, оно резко проявляет себя. Таким образом, «манифестации», способ выражения, в одно и то же время весьма удобопонятный и очень ясный, играют огромную роль в слиянии и проникании друг в друга мнений различных групп и в их распространении. Посредством манифестаций именно наиболее крайние мнения всех раньше и всех яснее начинают сознавать свое одновременное существование, и, благодаря этому, их распространение находится в особенно благоприятных условиях.
Демулэн в своей книге о современных французах, как бы созданной и выпущенной в свет нарочно для того, чтобы служить пробным камнем для его общих идей, объясняет влиянием оливкового дерева и каштана любовь южан к разговорам и их склонность к преувеличениям.
Оно возрастает, само собой разумеется, вместе с количеством и с густотой населения. Болтают гораздо меньше - caeteris paribus - в деревнях, нежели в городах; значит, передвижение деревень ближе к городам благоприятствует разговору и преобразовывает его. Но в маленьких городах, где жители по большей части ведут праздный образ Жизни, и все знают друг друга, не болтают ли там больше, чем в больших городах? Нет, потому что там не достает предметов для разговора. Разговор, заслуживающий этого названия, представляет там собою только отголосок разговора больших городов. Потребность обращаться к публике довольно недавнего происхождения. Даже короли прежнего режима не обращались никогда к публике: они обращались к сословиям, к парламенту, к духовенству, но никогда ко всей нации, взятой вместе; тем более частные лица.
Письма с сообщениями о рождении, о браке, о смерти избавили частную корреспонденцию от одного из ее наиболее обильных прежних сюжетов. Например, мы видим в одном томе корреспонденции Вольтера целый ряд писем, в которых содержатся сообщения друзьям г-жи дю Шатле, в остроумных и подробных вариантах, о рождении ребенка, только что произведенного ею на свет. В конференции по вопросу о Промышленном примирении и роли вожаков (Брюссель 1892) один весьма компетентный бельгийский инженер, Вейлер, указывает, какую полезную роль в спорах между патронами и рабочими могут играть добрые вожаки, именно, как он их называет, «вожаки профессии», а не вожаки по профессии. Он указывает также на то, что рабочие не обнаруживают в эти критические моменты особенной охоты иметь дело с политиканами. Почему? Потому что им хорошо известно, что, раз явившись, эти последние заставят их волей-неволей покориться. Это - оковы, которых они боятся, но которые они, тем не менее, носят.
Уже после того как были написаны эти строки, наступило некоторое улучшение с уголовной точки зрения.
Французский юрист и социолог Габриэль Тард открыл такой феномен, как публика, и провозгласил XX век «эрой публики». Он изучал психологию толпы, публики и социальные процессы в обществе и обнаружил феномен подражания, с помощью которого пытался объяснить все общественные процессы. Подражание, по его мнению, является основным механизмом социального взаимодействия. Тард выделял несколько видов подражания. По степени осознанности есть логическое и нелогическое подражание. По механизму подражательных движений и их последовательности существует внутреннее и внешнее подражание. По социальной природе существует подражание внутри общности и подражание одной общности другой. Согласно Тарду функции подражания состоят в воспроизведении, распространении и унификации изобретений и открытий. Благодаря общественному подражанию одновременно обеспечиваются прогресс и стабильность социальных отношений, происходит распространение нововведений и сохранение традиций.
В книге «Мнение и толпа» (1892) Г. Тард дает определение социальной психологии как самостоятельной науки. «Социальная психология - это коллективный ум, коллективное сознание, особое «мы», которое будто бы существует вне или выше индивидуальных умов» (181, с. 257). Толпа - это социальная общность прошлого, после семьи она самая старинная из социальных групп. Толпа распадается, когда перестает слышать голос своего вожака. Предметом своего исследования Тард сделал публику, которая есть не что иное, как рассеянная толпа.
С изобретением книгопечатания человечество вступило в новую эпоху, в которой появилась новая разновидность толпы - публика. Публика, по мнению Тарда, это духовная общность индивидуумов, физически разделенных, но соединенных чисто умственной связью.
Г. Тард считал толпу естественной общностью, тесно связанной с естественными природными силами. Между толпой и публикой существует, по его мнению, несколько различий:
1. Человек может принадлежать одновременно к различным видам публики, но только к одной толпе.
2. Большая нетерпимость толпы, чем публики, к мнениям и суждением, противоречащим ее мнению. Замена толпы публикой сопровождается повышением терпимости и даже ростом скептицизма.
3. Публика может быть определена как потенциальная толпа, так как сильно возбужденная публика может стать фанатической толпой. Итак, возникают две противоположности на континууме естественных общностей - от агрессивной, фанатичной толпы до терпимой публики.
4. Всякая толпа подчиняется вождю, публика же не подчиняется, она вдохновляется публицистом, журналистом, писателем. На публике гораздо ярче отражается отпечаток ее создателя. В толпе же вождь несет на себе отпечаток толпы своих приверженцев.
5. Толпа менее однородна, чем публика. Толпа всегда увеличивается благодаря случайным любопытным прохожим. Публика растет за счет целенаправленной рекламы.
6. Публика есть известный своеобразный род коммерческой клиентуры. Есть два вида клиентов: публика постоянная, прочная, и публика случайная, непостоянная (181, с. 266-272).
Общество состоит из разного рода публики, отмечал Тард. Разделение это носит чисто психологический характер, так как соответствует состоянию умов в данную эпоху. Он предполагал, что разделение общества на разные виды публики в скором времени заменит экономическое, политическое, корпоративное деление. Постепенно в обществе создается некий эпифеномен, некая «атмосферическая оболочка», нечто вроде коллективного сознания, питательной средой для которого служит информация. Преобразование различных социальных групп в единую публику необходимо для адекватного общения друг с другом членов общности. Публика некоторых больших газет, таких как «Times», «Figaro», интернациональна. Тард уже в конце позапрошлого века предсказывал информационную глобализацию, создание единых мировых информационных сетей.
Г. Тард называет этапы формирования толпы. Первый этап - это люди, идущие по улице, каждый по своим делам, просто гуляющие. Эти люди образуют тесное скопище. Второй этап начинается с того момента, как появляется общая цель, которая взволнует и объединит их вместе. Так зарождается первая ступень социального агрегата - толпа. Как только люди увлекутся общей идеей или страстью, они составят публику. В зависимости от того, что перевешивает - цель или желание, возникает два типа публики: публика убежденная, фанатичная, или же публика страстная, желающая.
Рис. 7. Этапы трансформации толпы по Г. Тарду.
Г. Тард приводит характеристики толпы . В частности, он пишет: «Толпы не только легковерны, они безумны. Многие из их свойств, отмеченных нами у них, общи с душевнобольными в наших лечебницах: преувеличенная гордость, нетерпимость, неумеренность во всем. Они доходят всегда, как сумасшедшие, до двух крайних полюсов: или возбуждения, или упадка духа, они то героически неистовы, то уничтожены паникой. У них бывают настоящие коллективные галлюцинации: людям, собравшимся вместе, кажется, что они видят и слышат такие вещи, которых они не видят и не слышат каждый в отдельности. И когда толпы уверены, что их преследуют воображаемые враги, их вера основана на логике безумца» (181, с. 294).
Толпу и публику можно классифицировать также по степени активности. Бывает толпа ожидающая, внимающая, манифестантская и действующая. Для ожидающих толп характерно коллективное любопытство, которое может достигнуть неслыханных размеров вне зависимости от его предмета. Толпа всегда бывает более терпелива или более нетерпелива, чем отдельный индивид. Это объясняется психологической причиной - взаимным заражением эмоциями собравшихся индивидов.
Толпы внимающие собираются около трибуны, эстрады, сцены. По поводу этих толп Тард замечает следующее. В такой толпе «только небольшое количество зрителей или слушателей видят и слышат очень хорошо, многие видят и слышат только наполовину или же совершенно ничего не видят и не слышат...» (181, с. 286). По мнению Тарда, изменение когнитивных процессов объясняется тем, что в таких случаях толпа, собственно, служит зрелищем для самой себя. Толпа привлекает и порождает толпу. Таким образом, Тард предугадал .
Люди в толпе вынуждены больше реагировать друг на друга, чем на информацию, которую сообщает им оратор. Когнитивные процессы направлены внутрь толпы, так как человек в первую очередь старается обеспечить свою безопасность среди огромной массы людей.
Толпы манифестантские всегда проявляют свои убеждения, свои страстную любовь или ненависть, радость или печаль со свойственным им преувеличением. У них мало идей, зато они держатся за них крепко и без устали кричат одно и то же.
Толпы действующие. Что может создать толпа со своей внутренней несвязностью и беспорядочностью усилий? - спрашивал Тард. Она может только разрушать, уничтожать, но не созидать. Он подразделял действующие толпы на два типа: любящие и ненавидящие. Неизвестно, что более гибельно: ненависть толпы или ее любовь, проклятия или энтузиазм. Толпа, охваченная сильными чувствами, становится безумной, в порыве обожания она может уничтожить своих идолов. Бывают также праздничные и траурные толпы. Праздничные толпы, считал Тард, приносят для развития общности больше пользы, чем вреда. Антисоциальные, агрессивные действия толп приводят к преступным разрушениям и негативно сказываются на психике, заставляя людей долго переживать эти события и проклинать их память.
Рис. 8. Классификация видов и активности толпы по Г. Тарду.
Г. Тард считал, что механизмом распространения идеи является внушение. В толпе, считает Тард, есть те, кто внушает, и те, кто подвергается внушению. Коллективный «внушитель» в толпе состоит из вождя и членов толпы, подражающих и внушающих друг другу идеи и чувства. Вождь толпы наделен определенными чертами. Во-первых, он должен владеть внушением, уметь производить впечатление. Во-вторых, благодаря исключительному развитию воли, человек сам превращает себя в вождя. Существует пять способов влияния - железная воля, орлиная острота взора, сильная вера, могучее воображение, неукротимая гордость (181, с. 400). Это источники огромной силы вождя.
Тард выделял два типа влияния. Первое - это влияние на расстоянии, например, влияние на публику. Здесь главную роль играет превосходство ума и воображения. Второе - влияние непосредственное, влияние на толпу. Оно оказывается эффективным только при использовании вышеперечисленных способов. Именно Тард открыл механизм действия социальной идентификации - процесса, описанного в 70-е гг. XX в. Г. Тэджфелом. «Когда толпа восхищается своим лидером, когда армия восхищается своим генералом, она восхищается собой, она присваивает себе то высокое мнение, которое этот человек имеет о себе самом», - писал Тард (181, с. 114).
Рис. 9. Способы влияния на публику и на толпу по Г. Тарду.
Г. Тард обнаружил парадокс: толпа не способна к разумным действиям, только отдельный человек может мыслить и действовать рационально. Толпа не способна к интеллектуальному творчеству. У людей, собравшихся вместе, снижается способность мыслить и стирается чувство реальности. Однако в толпе есть люди, обладающие сильной волей, они увлекают остальных за собой и управляют ими. Это вожди, религиозные деятели, политики, журналисты.
Фактически Тард основал теорию массовой коммуникации. Он обнаружил, что любая коммуникация, и массовая и межличностная, сопровождается внушающим воздействием. Особенно сильно это воздействие проявляется в толпе.
G. Tarde L’Opinion et la Foule Перевод с французского под редакцией П. С. Когана Изд-во Т-ва типографии А. И. Мамонтова, М., 1902 г. Институт психологии РАН, Издательство «КСП+» 1999 г.
Одно из самых известных сочинений французского социолога и криминалиста. Согласно его концепции творцом общественного мнения является некая публика с весьма подвижными и неясными границами, уходящими своими корнями в особенности массовых духовно-психологических процессов.
Все социальные процессы, по Тарду, основаны на межличностных взаимодействиях, изучение которых Тард полагает основной задачей общественных наук.
Печатается с приведением текста к нормам современного русского языка
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПУБЛИКА И ТОЛПА
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ И РАЗГОВОР
МНЕНИЕ
РАЗГОВОР
ТОЛПЫ И ПРЕСТУПНЫЕ СЕКТЫ
ПРИМЕЧАНИЯ
Предисловие
Выражению коллективная психология или социальная психология часто придают фантастический смысл, от которого прежде всего необходимо освободиться. Он заключается в том, что мы представляем себе коллективный ум, коллективное сознание, как особое мы, которое будто бы существует вне или выше индивидуальных умов. Нет надобности в такой точке зрения, в таком мистическом понимании, для того чтобы совершенно отчетливо провести грань между обыкновенной психологией и психологией социальной, которую мы скорее назвали бы интерспиритуальной. В самом деле, первая касается отношений ума ко всей совокупности других внешних предметов, вторая изучает или должна изучать взаимные отношения умов, их влияния: односторонние или взаимные, - односторонние сначала, взаимные потом. Между первой и второй существует таким образом то различие, которое существует между родом и видом. Но вид в этом случае имеет характер столь важный и столь исключительный, что его необходимо выделить из рода и трактовать при помощи методов, специально ему свойственных.
Отдельные этюды, которые найдет здесь читатель, представляют собой фрагменты этой обширной области коллективной психологии. Их соединяет тесная связь. Пришлось перепечатать здесь, с целью определить его настоящее место, этюд о толпах, составляющий последнюю часть этой книги. В самом деле, публика, которая составляет специальный главный предмет настоящего исследования, есть не что иное, как рассеянная толпа, в которой влияние умов друг на друга стало действием на расстоянии, на расстояниях, все возрастающих. Наконец, мнение, являющееся результатом всех этих действий на расстоянии или при личном соприкосновении, составляет для толпы и публики нечто вроде того, что мысль составляет для тела. И если среди этих действий, в результате которых появляется мнение, мы станем искать самое общее и постоянное, то без труда убедимся, что таковым является разговор, элементарное, социальное отношение, совершенно забытое социологами.
Полная история разговора у всех народов во все времена была бы в высшей степени интересным документом социального знания; и если бы все трудности, которые представляет этот вопрос, удалось победить с помощью коллективной работы многочисленных ученых, то нет сомнения, что из сопоставления фактов, полученных по этому вопросу у самых различных между собою народов, выделился бы большой запас общих идей, которые позволили бы сделать из сравнительного разговора настоящую науку, немного уступающую сравнительной религии, сравнительному искусству и даже сравнительной промышленности, иначе говоря политической экономии.
Но само собой разумеется, что я не мог претендовать на то, чтобы набросать план подобной науки на нескольких страницах. За отсутствием сведений, достаточных хотя бы для самого эскизного наброска, я мог указать только ее будущее место, и я был бы счастлив, если бы, высказав сожаление об ее отсутствии, я возбудил в каком-нибудь молодом исследователе стремление заполнить этот важный пробел.
Май, 1901 Г. Тард
(131-154) ДУША ТОЛПЫ. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТОЛПЫ. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЗАКОН ЕЕ ДУХОВНОГО ЕДИНСТВА
Что составляет толпу с психологической точки зрения? - Многочисленное скопление индивидов недостаточно для образования толпы. -Специальный характер одухотворенной толпы. - Фиксирование идей и чувств у индивидов, составляющих такую толпу, и исчезновение их собственной личности. - В толпе всегда преобладает бессознательное. - Прекращение деятельности мозговых полушарий и преобладание спинного мозга. - Понижение умственных способностей и полное изменение чувств. - Измененные чувства могут быть лучше или хуже тех, которые присущи отдельным индивидам, составляющим вместе толпу. - Толпа так же легко становится героичной, как и преступной.
Под словом «толпа» подразумевается в обыкновенном смысле собрание индивидов, какова бы ни была их национальность, профессия или пол и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Но, с психологической точки зрения, слово это получает уже совершенно другое значение. При известных
условиях - и притом только при этих условиях - собрание имеет совершенно новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. Сознательная личность исчезает, причемчувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты. Собрание в таких случаях становится тем, что я назвал бы, за неимением лучшего выражения, организованной толпой или толпой одухотворенной, составляющей единое существо и подчиняющейся закону духовного единства толпы.
Без всякого сомнения, одного факта случайного нахождения вместе многих индивидов недостаточно для того, чтобы они приобрели характер организованной толпы; для этого нужно влияние некоторых возбудителей, природу которых мы и постараемся определить.
Исчезновение сознательной личности и ориентирование чувств и мыслей в известном направлении - главные черты, характеризующие толпу, вступившую на путь организации, - не требуют непременного и одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте. Тысячи индивидов, отделенных друг от друга, могут в известные моменты подпадать одновременно под влияние некоторых сильных эмоций или какого-нибудь великого национального события и приобретать, таким образом, все черты одухотворенной толпы. Стоит какой-нибудь случайности свести этих индивидов вместе, чтобы все их действия и поступки немедленно приобрели характер действий и поступков толпы. В известные моменты даже шести человек достаточно, чтобы образовать одухотворенную толпу, между тем как в другое время сотня человек, случайно собравшихся вместе, при отсутствии необходимых условий, не образует подобной толпы. С другой стороны, целый народ под действием известных влияний иногда становится толпой, не представляя при этом собрания собственном смысле этого слова. Одухотворенная толпа после своего образования приобретает общие черты - временные, НО совершенно определенные. К этим общим чертам присоединяются частные, меняющиеся сообразно элементам, образующим толпу и могущим в свою очередь изменить ее духовный состав. Одухотворенная толпа может быть подвергнута известной классификации. Мы увидим далее, что разнокалиберная толпа, т. е такая, которая состоит из разнородных элементов, имеет много общих черт с однородной толпой, т. е. такой, которая состоит из более или менее родственных элементов (секты, касты и классы). Рядом с этими общими чертами, однако, резко выступают особенности, которые дают возможность различать оба рода толпы.
Прежде чем говорить о различных категориях толпы, мы должны изучить ее общие черты и будем поступать, как натуралист, начинающий с описания общих признаков, существуюх у всех индивидов одной семьи, и затем уже переходящий к частностям. позволяющим различать виды и роды этой семьи.
Нелегко изобразить с точностью душу толпы, так как ее организация меняется не только сообразно расе и составу собраний, и соответственно, природе и силе возбудителей, которым подчиняются эти собрания. Впрочем, на такие же затруднения мы наталкиваемся, приступая к психологическому изучению отдельного индивида. Только в романах характер отдельных личностей меняется в течение всей их жизни; в действительности же однообразие среды создает лишь кажущееся однообразие характеров. В другом месте я указал уже, что в каждой духовной организации заключаются такие задатки характера, которые тотчас же заявляют о своем существовании, как только в окружающей среде произойдет внезапная перемена. Так, например, среди наиболее суровых членов Конвента можно было встретить совершенно безобидных буржуа, которые при обыкновенных условиях, конечно, были бы простыми мирными гражданами, занимая должности нотариусов или судей. Когда гроза миновала, они вернулись к своему нормальному состоянию мирных буржуа, и Наполеон именно среди них нашел себе самых покорных слуг.
Не имея возможности изучить здесь все степени организации толпы, мы ограничимся преимущественно толпой, уже совершенно организованной. Таким образом, из нашего изложения будет видно лишь то, чем может быть толпа, но не то, чем она всегда бывает. Только в этой позднейшей фазе организации толпы среди неизменных и преобладающих основных черт расы выделяются новые специальные черты и происходит ориентирование чувств и мыслей собрания в одном и том же направлении, и только тогда обнаруживает свою силу вышеназванный психологический закон духовного единства толпы.
Некоторые психологические черты характера толпы общи у нее с изолированными индивидами; другие же, наоборот, присущи только ей одной и встречаются только в собраниях. Мы, прежде всего, рассмотрим именно эти специальные черты, для того чтобы лучше выяснить их важное значение.
Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворенной толпе, следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного и их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу. Одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединивших вместе, подобно тому, как соединяются клетки, входящие в став живого тела и образующие, посредством этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех которыми обладает каждая клетка в отдельности.
Вопреки мнению, встречающемуся, к нашему удивлению такого проницательного философа, как Герберт Спенсер, в агрегате, образующем толпу, нет ни суммы, ни среднего входящие в состав ее элементов, но существует комбинация этих элементов и образование новых свойств, подобно тому, как это происходит в химии при сочетании некоторых элементов, оснований и кислот например, образующих новое тело, обладающее совершенно иными свойствами, чем те, которыми обладают элементы, послужившие для его образования.
Нетрудно заметить, насколько изолированный индивид отличается от индивида в толпе, но гораздо труднее определить причины этой разницы. Для того, чтобы хоть несколько разъяснить себе эти причины, мы должны вспомнить одно из положений современной психологии, а именно то, что явления бессознательного играют выдающуюся роль не только в органической жизни, но и в отправлениях ума. Сознательная жизнь ума составляет лишь очень малую часть по сравнению с его бессознательной жизнью. Самый тонкий аналитик, самый проницательный наблюдатель в состоянии подметить лишь очень небольшое число бессознательных двигателей, которым он повинуется. Наши сознательные поступки вытекают из субстрата бессознательного, создаваемого, в особенности, влияниями наследственности. В этом субстрате заключается бесчисленные наследственные остатки, составляющие собственно душу расы. Кроме открыто признаваемых нами причин, руководящих нашими действиями существуют еще тайные причины, в которых мы не признаемся, но за этими тайными причинами есть еще более тайные, потому что они неизвестны нам самим. Большинство наших ежедневных действий вызывается скрытыми двигателями, ускользающий от нашего наблюдения.
Элементы бессознательного, образующие душу расы, имен, являются причиной сходства индивидов этой расы, отличающихся друг от друга, главным образом, элементами сознательного, - тем, что составляет плод воспитания или же результат исключительной наследственности. Самые несходные между собой по своему уму люди могут обладать одинаковыми страстями, инстинктами и чувствами; и во всем, что касается чувства, религии, политики, морали, привязанностей и антипатий и т. п., люди знаменитые только очень редко возвышаются над уровнем самых обыкновенных индивидов. Между великим математиком и его сапожником может существовать целая пропасть с точки зрения интеллектуальной жизни, но с точки зрения характера между ними часто не замечается никакой разницы или же очень небольшая.
Эти общие качества характера, управляемые бессознательным и существующие в почти одинаковой степени у большинства нормальных индивидов расы, соединяются вместе в толпе. В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность исчезают; разнородное утопает в однородном, и берут верх бессознательные качества.
Такое именно соединение заурядных качеств в толпе и объясняет нам, почему толпа никогда не может выполнить действия, требующие возвышенного ума. Решения, касающиеся общих интересов, принятые собранием даже знаменитых людей в области разных специальностей, мало все-таки отличаются от решений, принятых собранием глупцов, так как и в том и в другом случае соединяются не какие-нибудь выдающиеся качества, а только заурядные, встречающиеся у всех. В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума. «Весь мир», как это часто принято говорить, никак не может быть умнее Вольтера, а наоборот, Вольтер умнее, нежели «весь мир», если под этим словом надо понимать толпу.
Если бы индивиды в толпе ограничивались только соединение заурядных качеств, которыми обладает каждый из них в отделльности, то мы имели бы среднюю величину, а никак не образование новых черт. Каким же образом возникают эти новые черты. Вот этим-то вопросом мы и займемся теперь. Появление этих новых специальных черт, характерных для толпы и притом не встречающихся у отдельных индивидов, входящих в ее состав, обусловливается различными причинами. Первая из них заключается в том, что индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и
это сознание дозволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В толпе же он склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе.
Вторая причина - заразительность или зараза - также способствует образованию в толпе специальных свойств и определи их направление. Зараза представляет собой такое явление, кот рое легко указать, но не объяснить; ее надо причислить к разряду гипнотических явлений, к которым мы сейчас перейдем толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свор личные интересы интересу коллективному. Подобное поведение однако, противоречит человеческой природе, и потому человек способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы.
Третья причина, и притом самая главная, обусловливающая появление у индивидов в толпе таких специальных свойств, которые могут не встречаться у них в изолированном положении, -это восприимчивость к внушению; зараза, о которой мы только что говорили, служит лишь следствием этой восприимчивости. Чтобы понять это явление, следует припомнить некоторые новейшие открытия физиологии. Мы знаем теперь, что различными способами можно привести индивида в такое состояние, когда у него исчезает сознательная личность, и он подчиняется всем внушениям лица, заставившего его прийти в это состояние, совершая по его приказанию поступки, часто совершенно противоречащие его личному характеру и привычкам. Наблюдения же указывают, что индивид, пробыв несколько времени среди действующей толпы, под влиянием ли токов, исходящих от этой толпы, или каких-либо других причин - неизвестно, приходит скоро в такое состояние, которое очень напоминает состояние загипнотизированного субъекта. Такой субъект вследствие парализованности своей сознательной мозговой жизни становится рабом бессознательной деятельности своего спинного мозга, кок рой гипнотизер управляет по своему произволу. Сознательная личность у загипнотизированного совершенно исчезает, так как воля и рассудок, и все чувства и мысли направляются вол гипнотизера.
Таково же приблизительно положение индивида, составляющего частицу одухотворенной толпы. Он уже не сознает поступков, и у него, как у загипнотизированного, одни cnocoбности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения такой субъект будет совершать известные действия с неудержимой стремительностью, эта неудержимая стремительность проявляется с еще большей силой, так как влияние внушения, одинакового для всех, увеличи- вается путем взаимности. Люди, обладающие индивидуальностыо, чтобы противиться внушению, слишком малочисленны, и потому не в состоянии бороться с течением. Самое большее, что они могут сделать, - это отвлечь толпу посредством какого-нибудь нового внушения. Так, например, удачное слово, какой-нибудь образ, вызванный кстати в воображении толпы, отвлекали ее иной раз от самых кровожадных поступков.
Итак, исчезновение сознательной личности, преобладание личности бессознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действия внушенные идеи - вот главные черты, характеризующие индивида в толпе. Он уже перестает быть самим собой и становится автоматом, у которого своей воли не существует.
Таким образом, становясь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. В изолированном положении он, быть может, был бы культурным человеком; в толпе - это варвар, т. е. существо ин стинктивное. У него обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости, но также и к энтузиазму и героизму, свойственным первобытному человеку, сходство с которым еще более усиливается тем, что человек в толпе чрезвычайно легко подчиняется словам и представлениям, не оказавшим бы на него в изолированном положении никакого влияния, и совершает поступки, явно противоречащие и его интересам, и его привычкам.
Индивид в толпе - это песчинка среди массы других песчинок, вздымаемых и уносимых ветром. Благодаря именно этому свойствутолпы, нам приходится иной раз наблюдать, что присяжные выносят приговор, который каждый из них в отдельности никогда бы не произнес; мы видим, что парламентские собрания соглашаются на такие мероприятия и законы, которые осудил бы каждый из членов этого собрания в отдельности. Члены Конвенции взятые отдельно, были просвещенными буржуа, имевшими мирные привычки. Но, соединившись в толпу, они уже без всякого колебания принимали самые свирепые предложения и отправляли на гильотину людей, совершенно невинных; в довершение они отказались от своей неприкосновенности, вопреки своим собственнным интересам, и сами себя наказывали.
Но не одними только поступками индивид в толпе отличается от самого же себя в изолированном положении. Прежде чем он потеряет всякую независимость, в его идеях и чувствах должно произойти изменение, и притом настолько глубокое, что оно может превратить скупого в расточительного, скептика- в верующего, честного человека - в преступника, труса- в героя.
Отречение от всех своих привилегий, вотированное аристократией под влиянием энтузиазма в знаменитую ночь 4 авгута 1789 года, никогда не было бы принято ни одним из ее член в отдельности.
Из всего вышесказанного мы делаем вывод, что толпа в интеллектуальном отношении всегда стоит ниже изолированнее индивида, но с точки зрения чувств и поступков, вызываемых этими чувствами, она может быть лучше или хуже его, смотр? по обстоятельствам. Все зависит от того, какому внушению повинуется толпа. Именно это обстоятельство упускали совершенно из виду все писатели, изучавшие толпу лишь с точки зрения ее преступности. Толпа часто бывает преступна - это правда, но часто также она бывает героична. Толпа пойдет на смерть ради торжества какого-нибудь верования или идеи; в толпе можно пробудить энтузиазм и заставить ее, ради славы и чести, идти без хлеба и оружия, как во времена крестовых походов, освобождать Гроб Господень из рук неверных, или же, как в 1793 году, защищать родную землю. Это героизм, несколько бессознательный, конечно, но именно при его-то помощи и делается история. Если бы на счет народам ставились только одни великие дела, хладнокровно обдуманные, то в мировых списках их значилось бы весьма немного.